27 августа 2013 года ушла из жизни моя мама — самый родной человек. Время идёт, а ощущение горькой потери не меня оставляет. Вспоминая минувшее, думаю, что порой была не права даже наверное, несправедлива… Сейчас понимаю, чувствую — многое не сделано… подкрадывается минута, когда невыносимо хочется поговорить о маме.

Наверное, есть люди, которым уже в момент рождения уготована нелёгкая судьба. Такой судьбой была оделена наша мама — Мария Яковлевна Кузьмина. Родилась она в смутное, тяжёлое время в 1923 году в старинной деревне Улялега Пряжинского района, где ещё в XVII веке были построены первые бревенчатые дома — по-карельски, добротно. В те времена карельские семьи были большими, большой была и семья мамы. Забот, работы доставалось всем, особенно отцу Якову Вавуловичу Мемонину. Eму во всём помогала жена, которая при строительстве сеновала надорвалась и умерла. Маленькая дочь осталась сиротой.

Вскоре в доме появилась мачеха, женщина бессердечная, бездушная. Она всячески обижала падчерицу, принуждала к выполнению непосильных работ, не думая о здоровье девочки. Порой выгоняла её босой на снег, а если отца не было дома, она не давала ей есть. Маша забиралась в кладовую и ела то, что там находила вплоть до крупы. Девочке приходилось нянчить младших братьев и сестёр. Часто Маша отсиживалась на чердаке дома. Отец и бабушка были её спасением. Жалели девочку и соседи.

Однажды мимо дома проезжали цыгане, увидев Машу, одна цыганка уверенно сказала: «Эта девочка -долгожитель, ничто её не возьмёт». И действительно, она прожила 90 трудных, но и не без просвета лет, пережив всех своих семерых братьев и сестёр. В бесконечных трудах, обидах Мария выросла не озлобившейся, сильной, работящей и никогда не унывающей.

Годы войны. Тяжёлые годы. Eё отец был родом из Финляндии, перед войной с финнами он перебрался жить на родину. Умерла бабушка. Снова Марии пришлось нелегко. Работала, работала и работала. Часто вспоминала деревню Петровский Ям. Воспоминания были безрадостными.

Eё отправляли перегонять скот в Кировскую область. Долгий путь по дорогам и бездорожью, по лугам, пастбищам. Тяжелейшая работа на разделке рыбы в артели рыболовов. Затем Марию отправили на курсы машинистов тепловозов, после их окончания пришлось перевозить по узкоколейке обмундирование на передовую.

Всё проходит. Закончилась война, а жизнь послевоенная была нелёгкой. После войны работала поваром в столовой посёлка Райгуба Кондопожского района, где встретила суженого и удачно вышла замуж. Муж Николай не давал ей работать, при этом говорил: «Не тот муж, который не прокормит свою жену». Был он хорошим рыбаком, охотником, водителем. Был хорошим отцом. Жизнь без печалей не бывает: в 1953 году умер их первенец. Отец в тяжёлую минуту был всегда рядом. Вместе пережили это непередаваемое горе. В их браке в единодушии родились ещё трое детей: две дочки и сын. Но счастье продлилось недолго, заболев менингитом в 1956 году, умер папа. Вот тут-то и пришли все тяготы жизни, на её плечи свалился непосильный труд: пришлось заводить скотину. Сначала приобрела козочек, затем корову, овец, свиней, кур. Накосить им сена на зиму, как-то привезти его домой. И ещё огород — стремление вырастить своё, при этом ещё работа, до которой надо успеть отправить детей в детский сад, школу.

В школу мы уже ходили в Пряжинском районе в посёлке Соддер. Переехали жить на мамину родину в родительский дом. Помню, как мы все плакали, увидев, куда она нас привезла. Дом большой, потолки высокие, чёрные, люди злые (говорили на карельском языке, мы их не понимали). Посреди комнаты стояла печка буржуйка с длинной трубой.

Работу маме выбирать не пришлось, назначили продавцом в магазин, что был в шести километрах от дома. Ходить приходилось каждый день пешком, только продукты завозили на лошади. Была удивительной трудягой, никогда не жаловалась на трудности, несправедливости, даже когда из-за украденной кем-то из магазина буханки хлеба была осуждена на пять лет и отправлена на вольное поселение в посёлок Хелюля Сортавальского района. Она была бесконвойной, отработала четыре года. Затем в Шуйско-Виданском леспромхозе работала на лесоделянках поваром. Приходилось ездить за сорок километров в лес, возить продукты, кормить водителей лесовозов. Ближе к пенсии устроилась на работу в ясли-сад нянечкой, чтобы быть ближе к дому.

Уже на пенсии переехала жить к дочерям в Лахденпохья. И тут продолжала трудиться подсобной рабочей в аптеке, уборщицей в школе, подсобным рабочим в хлебном магазине, работала нянькой, вынянчила пятерых детей в городе. Всего не расскажешь, кем ей пришлось трудиться по жизни, и как выживать с тремя детьми.

Сейчас при воспоминании понимаю, каких сил требовало выращивание скота, мясо которого приходилось сдавать за копейки, чего стоило выращивание картофеля, сдаваемого государству. Душа сжимается от боли. А сбор ягод и сдача их в приёмный пункт за копейки, чтобы купить что-то детям? Она никогда не ждала и не просила ни от кого помощи — это наша мама.

Eщё она любила шить. В целях экономии шила себе платья, юбки, обшивала нас, своих подруг, вязала спицами и крючком. Шикарно вышивала крестиком для себя и на заказ.

Мама трудилась всю свою сознательную жизнь, пока могла. Не озлобилась, когда назначили ей нищенскую пенсию, так как архив сгорел и она не могла доказать без свидетелей, где и сколько ей пришлось работать. Лишь когда ей исполнилось 80 лет, к пенсии сделали какую-то доплату. Тихонько поплакав, чтобы мы не видели, жила скромно. Не болела, даже медицинской книжки у нее не было, ни разу на своё здоровье не пожаловалась, не знали мы, какое у неё давление.

Была она трудолюбивой, весёлой, очень любила петь. Подруги звали её певуньей. Только теперь понимаешь, какой сильной была мама — думаешь: откуда она брала свои силы, поднимая нас троих, ведь надо было всех накормить, одеть, выучить… Возможно, трудности её закалили, сделали сильнее.

Какой она была великолепной мамой! Как мне её не хватает…

***
фото: