Сортавальский район. Ниэмелянхови. Небольшой посёлок в Ладожских шхерах, входящий в состав Хаапалампинского сельского поселения. Отсюда и позвонила Галина Леонидовна Новожилова. Договорились о встрече.

Следующим днём, проехав небольшое расстояние от Сортавала, я, под огромным транспарантом турбазы «Ладожская усадьба», свернул на юг и через полтора километра въехал в Ниэмелянхови.

У магазина меня поджидал муж Галины Леонидовны — Анатолий Степанович. Не дожидаясь супруги — «Задерживается!» — он повёл меня вглубь поселка: «Хочу вот вам показать.»

Немолодой грузный мужчина тяжело опирался на палку, идти ему было не столько тяжело, сколько, наверное, больно. Мы вышли к небольшому дому, который сохранял лишь внешние признаки того, что можно назвать жильём: была дверь, были окна. И даже крыша.

Провожатый постучал бамбуковой палкой, что служила ему посохом, в стену дома. Скрипнула дверь. На крыльцо вышел пожилой мужчина невысокого роста. Представился: Юрий Николаевич Назаров.

Вот и выявилась первая проблема, с которой меня хотели познакомить: казалось бы, власти сделали доброе дело — подвели водопроводную сеть в дом жителя посёлка, инвалида Назарова. Но, оказалось, что и самое доброе дело можно превратить в пытку для того, кому оно предназначено.

Ввод трубы в дом подняли на высоту полутора метров. Юрий Назаров, понятно, пытался утеплить ввод, но сделать это не представлялось возможным. Теперь, с наступлением зимы, он каждый день по несколько раз отогревает ввод горячей водой. Повторюсь: инвалид.

Так хорошее дело превратили в страшную обузу. Или издевательство?

Как оказалось, пытка водой не самое большое наказание.

Неподалеку от дома, за сараями, мне показали замечательный современный биотуалет. Точнее — кабинку его.

За этот туалет Анатолий Степанович бьётся уже практически два года. Соответствующие службы саму кабинку привезли, выкопали яму и сказали: вы мужики здоровые. Кабинка эта весит 50 килограммов. Два бревна уложите, кабинку переставите…

То есть, снова приходится переводить на язык русский, но уже юридический: чиновник предложил гражданам нарушить все возможные санитарные нормы. Фекалии должны попадать в яму, которую читатель видит на снимке. Из этой ямы.

Всем понятно.

Кроме того, чиновник оказался крайне деликатен и тактичен: «Вы мужики здоровые.» А перед ним стояли два инвалида. Как-то не по-человечески это.

Теперь о последовательности обращений и связанных с этим всем трудностях.

По телефону чиновника, как правило, не застать. А если застать, то получишь отговорку. Поэтому — в путь. Отсюда до Сортавала около 15-и километров. До Хаапалампи, где расположен административный центр поселения — около пяти. Наши челобитчики, супруги Новожиловы, личного авто не имеют. Следовательно, автобус.

Первым, к кому обращались, был глава Хаапалампинского поселения Вадим Ильин. Вадим Валентинович передал жалобу в управляющую компанию «Пульс», к технику-смотрителю. Сорокиной. После этого и появился комплекс «Кабинка-яма».

Далее последовало обращение уже к первому заму главы администрации Сортавальского района А.Н. Дубровскому. Дубровский поставил задачу товарищу Клочкову: в течение недели разберитесь.

Клочков приезжал, смотрел. А потом разговаривал по телефону с Новожиловым: «А что, это проблема? Два бревна положил, туалет поставил.»

Клочков, как пояснили мне собеседники, работает в отделе ЖКХ районной администрации.

Потом к Клочкову ходила Галина Леонидовна, жена моего экскурсовода. И получила примерно такой ответ: «Буду я ещё туалетом заниматься!..» Кроме того, был ею получен совет: ставьте сами.

Теперь в Ниэмелянхови, кроме известной турбазы «Ладожская усадьба», есть ещё одна достопримечательность — памятник Пункту «МеЖо», говоря словами героя незабвенного Анатолия Папанова.

Разговор, уже лично с Галиной Леонидовной, мы продолжили в машине. Вежливая женщина жаловалась с полчаса. И дело было не только в туалете, в неправильном вводе в дом трубы водопровода. Эта милая, прожившая нелегкую жизнь, женщина говорили о чёрствости чиновников.

…Журналиста в провинции всегда встречают вежливо. Его могут не любить, даже ненавидеть, но будут вежливы — напишет ещё что-нибудь.

Рядовой человек, особенно пожилого возраста, да ещё, если он из далекого посёлка, часто становится объектом хамского отношения, омерзительного цинизма. Оплёванный, он уходит из высоких кабинетов, потеряв и веру, и надежду. И, походя, он выбрасывает из повседневного обихода последние крохи уважения к власти.

И страшно становится от осознания того, что когда-то может наступить очередь последнего уважающего.

А потом она передала мне письмо. К В.В. Путину.

И всё, в этом письме рассказанное, я привёл выше.

***
фото: