Шагаем в новый год
Очередной год пролетел совсем незаметно. И вот он — новый 2025-й, полный надежд и планов. Они сбудутся, безусловно, сбудутся, главное…
Часто от очень уважаемых и достойных людей приходится слышать разные варианты одной мысли: «Надо в районе поднимать сельское хозяйство». Говорится это всегда с уверенностью, а убелённые седины не позволяют вступить в полемику в силу воспитания. Авторитет авторов, рассуждающих на сельхозтему, в нашем обществе достаточно высок, но уже при первом рассмотрении никаких перспектив у этой темы не видно. Во всяком случае, в нашем районе.
Основное направление сельского хозяйства в Лахденпохском районе было связано с животноводством. Корова была основой производства. Особняком стоял Тоунанский зверосовхоз — этакое государство в государстве, не знавшее многих проблем животноводства.
Девяностые годы прошедшего века принесли всеобщий развал, в котором принято винить молодых реформаторов во главе с Горбачёвым и Eльциным. И мало кто задумывается об экономических причинах. Они не просто главные, они, в первую очередь, запустили механизмы упадка сельхозпроизводства в Приладожье.
У нас очень плохие дороги, но они стали гораздо лучше, чем были 50, 25 и даже 10 лет назад. В памяти старожилов времена, когда в Петрозаводск ездили «с ночёвкой», а то и двумя. Теперь же оборачиваемся туда-обратно менее чем за сутки. И совсем недавно 220 километров до Петербурга можно было ехать пять-шесть часов, а нынче управляешься за два.
Может быть, у нас не самая развитая автомобильная промышленность, но скорость транспорта возросла за последние десятилетия на несколько десятков километров в час. Давно ли со скоростью 50-60 км/ч по нашим дорогам чадили какие-нибудь МАЗы, еле-еле везущие три-пять тонн груза. Современная фура может ехать со скоростью 100 км/ч и выше, перевозя по 20-30 тонн. Хотим мы того или нет, но и дороги стали лучше, и скорости выше, и грузоподъёмность больше. Причем увеличение произошло в разы за время жизни всего лишь одного поколения.
Стала создаваться экономически оправданная ситуация, когда выгоднее и проще заниматься сельским хозяйством на юге, где растет всё, что угодно, и без всяких рисков, а потом везти эту продукцию на север.
Близость Ленинграда (а потом Санкт-Петербурга) в части работы всего карельского сельского хозяйства также оказала большое влияние. И чаще это влияние было со знаком «минус». Известные в советские времена птицефабрики в таких городах, как Петрозаводск, Суоярви, Кондопога прекратили свою работу. Всё это произошло, в первую очередь, потому, что ориентированная на многомиллионный Питер Синявинская птицефабрика, расположенная в Ленобласти, предложила более дешёвую продукцию. И карелы с птичником соседей тягаться не смогли: слишком неравные объёмы делали производство ленинградского яйца куда дешевле, чем карельского.
Усилия государства по поддержке местного производителя лишь продлевали агонию обречённого умереть по законам рынка производства. Тут кричи — не кричи, а смерть неизбежна, и это лишь вопрос времени. Разделение Союза на несколько независимых государств породило ещё одну экономическую основу для постепенного затухания сельхозпроизводителей на севере России.
Например, появилось государство Беларусь, граница которого расположена всего в 1 000 км от Лахденпохья. Там гораздо теплее климат, благодаря разнице курсов нашего и белорусского рублей конечному потребителю (нам с вами!) стало выгодно покупать у соседей картошку и другие овощи. Кстати, много вы в последнее время слышали разговоров о том, что кто-нибудь из ваших знакомых начал вдруг сажать картошку? Наверняка, таких разговоров не было. А вот обратный процесс идёт вовсю. Многие перестали на своих участках возделывать картофель. И это не от лени. Это от того, что свежий картофель теперь можно круглогодично купить в магазине. Он стал не только доступен, но его ещё и стало дешевле купить, чем вырастить в наших далеко не благоприятных для сельского хозяйства условиях.
Произошло слишком много изменений, чтобы даже с искусственной поддержкой сельское хозяйство оставалось в районе таким же, каким оно было 30-40 лет назад. О том, что сама страна стала другой, и экономика сменилась с плановой на рыночную, можно и не говорить.
Попытки государства поддержать сельхозпроизводителя также столкнулись с проблемами, которые делают производство невыгодным и даже нежизнеспособным в условиях рискованного земледелия. Пока были меры поддержки — бизнес пытался выстроить в Карелии производство. Но как только государство усилило контроль за получателями этих мер — бизнес убежал из сельского хозяйства, бросив все свои «наработки». Так, весной нынешнего года о закрытии объявили аграрии из «Нового», разводившие коров в нашем районе. Впрочем, «Новое» с самого начала походило на бутафорию: говядина -мраморная, коровы — из Шотландии, а инвестор — чуть ли не из Кремля. И теперь мраморной говядины в Карелии больше не будет ни в каком виде: ни в частном, ни в государственном. Одну часть стада забили, другая переехала в Ленобласть. Что касается местных жителей, то инвестор с самого начала и не планировал их участие в производстве своей продукции, ни в качестве рабочей силы, ни в качестве покупателей. На ферме в отдалённом поселке Тоунан трудились сплошь приезжие из южных республик СНГ, а основная продукция — мраморное мясо — была по ценам в принципе недоступна для жителей Лахденпохского района. Периодически доезжавшая до Лахденпохья автолавка торговала преимущественно субпродуктами — хвостами, глазами, копытами и прочим непотребством, годным только собакам на корм. А скромно лежащие упаковки мраморной говядины имели трёхзначные ценники, а в пересчёте на килограммы и четырёхзначные.
Прикрыть дотационную лавочку едва ли не на 40% в сельскохозяйственном ведомстве решили не просто так. У субсидий аграриям вообще-то есть функция, и заключается она в увеличении прироста массы или надоев. То есть, после получения субсидии показатели должны расти. Правило «стимулирующие субсидии в обмен на прирост» было всегда — просто недавно министерство перестало его игнорировать и занялось контролем за его исполнением.
Так какое же возрождение сельского хозяйства возможно в принципе? В советские времена мы ничего не слышали о производстве форели. А теперь количество хозяйств в Карелии измеряется сотнями, что наносит непоправимый ущерб уникальной карельской природе. Успешно развиваются лишь очень небольшие, можно сказать, камерные хозяйства. Те, что ранее назывались приусадебными, а сейчас — фермерскими. И опять техническая революция постаралась. Раньше для заготовок кормов нужны были бригады по 10-15 человек, а теперь с этой же работой способны справиться два-три человека и несколько механизмов. И это порождает разрушение ещё одного мифа о том, что, якобы, сельское хозяйство способно дать рабочие места. В нужных количествах — не способно. Сейчас нужны совершенно другие кадры, их нужно на порядок меньше, а ещё они должны быть образованы и обучены, иначе с машинами на сельхозпроизводстве не управиться.
Вот и получается, что разговор о возрождении сельского хозяйства ничем не подкреплён, кроме воспоминаний о молодости старшего поколения. Пора уже согласиться с тем, что еду в промышленных объемах проще и успешнее выращивать на юге, а нам лучше обратить своё внимание на туризм и его сопутствующую сферу — точечное производство экопродуктов. Это и будет экономически выгодным сельскохозяйственным производством в нашем регионе.
***
фото: Новорождённый телёнок в траве.;Многочисленные стада коров останутся лишь в памяти.;Бывшие фермы зверосовхоза «Тоунанский».
Очередной год пролетел совсем незаметно. И вот он — новый 2025-й, полный надежд и планов. Они сбудутся, безусловно, сбудутся, главное…
Сотрудниками УФСБ России по Республике Карелия раскрыто преступление экономической направленности при реализации проекта по глубокой модернизации производственных мощностей АО «Онежский…
19 декабря верующие Сортавальского Никольского храма торжественно отметили престольный праздник на Божественной Литургии. Eще два литургических богослужения совершились 21 и…